Обновление страницы - март 2022 года.

Вечером, перед катастрофой, у меня сильно болело сердце.
Понятно, что в нашем возрасте букет каких-то болячек присутствует всегда. Но вот сердце до этого вело себя спокойно и предсказуемо, и лишний раз о себе даже не напоминало. А тут: сильно больно, с желанием лечь и абсолютно никуда не двигаться. И даже лекарств, про которые подумал, в наличии не оказалось. На следующий день, 24-го, случилось то, что никогда не должно было случиться. Но вопреки всякой логике и здравому смыслу это произошло.

С утра я ходил как побитый. Будто всю ночь тяжёлые кули таскал. В голове звучал какой-то поначалу не понятый мною ритм, он рвался наружу, и где-то через час стало ясно, что это ритм песни Владимира Высоцкого из кинофильма «Вертикаль» про немецкую дивизию горных стрелков с красивым названием «Эдельвейс». Всё. До конца дня эта песня меня уже не отпускала.
...«А до войны вот этот склон немецкий парень брал с тобою. Он падал вниз, но был спасён. А вот теперь быть может он свой автомат готовит к бою.»
Включился внутренний анализ. ...Падал, возможно, погибал. Но был спасён. Простые человеческие отношения обычных порядочных людей. И вот эта дикость, противная человеческому разуму. «А вот теперь быть может он... готов тебя и таких же как ты убивать и сам быть убитым.» За что? За какие такие высокие цели? За чьи сумасбродные идеи? И сколько времени могло пройти между двумя этими событиями. Год, два, десять?

1

До сегодняшнего дня я считал, что альпинистскую тему выбрал в своём творчестве полностью. И вот она заявила о себе снова, причём под совершенно неожиданным для меня углом.

Памиро- Алайский район Таджикистана. Район для спортсменов, готовых ходить на вершины четвёртой и выше категории трудности по альпинизму по скальным и комбинированным маршрутам на высоты, как правило превышающие пять тысяч метров.

Шёл июль 1989-го года. Наша группа из четырёх человек шла на вершину Искандер Главная по комбинированному маршрута 5-а к.тр. Эта гора была для нас зачётная для закрытия первого спортивного разряда. Поэтому на кону стояло многое. Сойти с маршрута, причём по любому поводу: из-за погоды, неправильно выбранной тактики, отсутствия связи с базой и пр., и пр. означало как минимум на год отодвинуть от себя спортивную карьеру и получить свой внутренний неуд. В этом спортивном сезоне для нас это была уже четвёртая или пятая гора. Но если не уложимся по контрольному сроку, или что-то будет не так со связью, с маршрута придётся сходить.

Первый день- затяжной ледово - фирновый склон со средней крутизной не ниже 60-ти градусов. Как пример. Когда мы спохватились на счёт перекуса, консервную банку с рыбой ставить было просто некуда, пришлось вырубать для неё отдельную нишу. А гребень жил своей жизнью. На сеансах радиосвязи кто-тщ что-то докладывал, кого-то спасслужба отчитывала за нарушения сроков. Поначалу мы ещё находились в нижней трети склона. Радиопомехи были сильные, но нас вполне устраивало, что у нашей группой с базой связь есть, и об одной очень важной причине пока можно не беспокоиться.

Однако на вечернем сеансе радиосвязи нас ждал сюрприз. Мы уже прошли лёд и поставили палатку на скальном пятачке перемычки перед началом скального гребня. Связь улучшилась. И буквально в наш разговор по радиосвязи с базой «ворвалась» группа, которая шла параллельно на вершину «Блок» по маршруту 6-а к.тр. Ребята шли первопроход, из-за сложности не укладывались в график, и, видимо, из-за рельефа местности у них пропала связь со спасслужбой, и они просто «умоляли» нас поработать ретранслятором, передать на базу, что у них всё штатно, и попросить от их имени ещё на пару дней продлить срок прохождения маршрута. Просьбу мы выполнили, база попросила нас так же синхронноо на следующий день держать на связи вторую группу. И это была далеко не самая тяжелая для нас ноша при восхождении . Их точный позывной теперь я забыл.

Скальная часть маршрута на в.Искандер Гл. была для нас не легче, чем лёд. Здесь был и камин, залитый натёчным льдом, лезть который пришлось без рюкзака, а потом рюкзак отдельно вытаскивать на верёвках, была вертикальная плита высотой около пяти метров практически без зацепов, преодолевать которую пришлось маятником. И много чего ещё. Первый участник лез весь гребень в скальных калошах. И это пусть и не сильно, но при минусовой температуре. Но скалы для нас были привычнее льда, в полдень пригревало солнце, и кое-где над стенками висели спусковые пели, на которых во время радиосвязи можно было страховаться самим и страховать рюкзаки. Мы уже «были в теме», что на «Блоке» работают ребята с Украины, с города Сумы. И эта цепочка общения: база- в. Искандер Гл.- в. Блок- создавала для всех благоприятную рабочую атмосферу, когда никто никого не подводил и не собирался этого делать.

К 15-00 мы были на вершине, Поздним вечером- в палатке. Остаётся только добавить, что на спуск от палатки по фирну-льду ушёл ещё целый день. Перила мы делали через крест из двух ледорубов с последующим выдёргиванием их из фирна через двойной полиспаст. Ночевали где-то на морене, на крупных, пологих скальных плитах и на четвёртый день благополучно вернулись в альплагерь.

Уже не помню, сколько ещё дней оставалось до завершения смены. Но точно помню, что более желанных гостей, чем наша группа, на стоянке украинских ребят лично мне встречать не приходилось. У них была просторная столовая, палатка - бочка, набитая всевозможными яствами. Нас приглашали и кормили «на убой», с нами пели под гитару любимые песни, а простодушный трёп «ни о чём» продолжался при лучинах до самой глубокой ночи. Они закрыли КМС-ов, завершили свой региональный чемпионат, а я думал, что этот эпизод мне больше никогда не придётся воскрешать в своей памяти.

Как видим, ошибся.

2

Ещё один похожий эпизод пришёл мне на память о значительно более позднем времени.

Район Кавказа Безенги. 2007-й год. Мы, компания слегка перезревших, уже не вполне спортивных, почти одногодков собираемся «погулять» под «Стену» и сходить на в. Ляльвер по маршруту 2б к.тр. Мотивация есть, апломб есть, навыки есть не у всех. На «гуляние» от лагеря под начало маршрута потратили трое суток. Потом- старт. Надо сказать, что в том сезоне на июль-месяц маршрут уже заработал себе дурную репутацию. Дней за десять до нас, в нижней части, вечером, спускаясь в одиночку, «ушёл» по живью, а потом отвесным скалам в вечность наш собрат по цеху альпинист из Германии. Мы об этом происшествии знаем, поэтому снаряжения у нас вдоволь. Но оттаявшие от теплой погоды живые камни на льду при подъёме ни на минуту не дают расслабиться. Идём медленно, осторожно, стараясь не ронять «чемоданы» ни случайно, ни намеренно. Потом-нормальные скалы. Где-то около двух часов дня у предвершинного гребня нас догоняет кампания из Днепропетровска. Ребята молодые, прогонистые, мобильные. Договариваемся, чтобы на спуске по возможности друг другу не мешать. Объясняю, что у нас в группе есть «якорь», поэтому быстро идти мы не сможем. Они обещают, если что, подстраховать.

вершина. Ляльвер

пик Есенина и вершина. Ляльвер

На спуске к участку льда с живыми камнями подходим уже в сумерках. Чтобы организовать надёжную страховку, надо перебрать камни, найти надёжный лёд. Завернуть бур, а может и два, протянуть на перилах группу, а последнему - ещё продёрнуть верёвку и не сбросить случайно камень вниз. До спасительной перемычки отсюда верёвки три (по40-50м), а крутой сброс слева вот он, почти рядом. «Ковыряться» до полной темноты получалось с гарантией, без вариантов. Здесь нас на спуске догоняет «Днепропетровск». Ребята без раздумий предлагают нам организовать общий спуск по своим и нашим перильным верёвкам. Для нас это большая удача. Но так как в двух группах было уже восемь человек, чтобы пропустить всех с продёргиванием верёвок по живью, ребята- лидеры работали до глубокой ночи. Когда на следующий день они принесли наши спусковые верёвки, и нам пришла пора уходить вниз, прощаясь, я долго жал молодому красивому парню руку, и моя рука совершенно не хотела её отпускать. Я очень хорошо представлял, чего стоил их вчерашний Поступок.

3

И, уважаемый читатель, не могу завершить экскурсию в прошлое, не рассказав ещё об одном примечательном эпизоде. 1980-й год. Моя преддипломная производственная практика на золоторудном месторождении Майское на Чукотке. Это от посёлка Певек вглубь материка сорок минут лёта на вертолёте. Кому особенно интересно, могут почитать об этих суровых местах роман- «выстрел» Олега Куваева «Территория».

В то время разведка недр была у государства в приоритете. Денег не жалели. Соответственно за длинным рублём и полевой романтикой люди сюда тянулись со всей страны. Там за месяц можно было заработать полугодовую зарплату среднестатистического работяги в теплых краях. Конечно, с северными надбавками, полевыми, выслугой лет и высокой разрядной сеткой у буровиков. Так вот к чему это я веду. А к тому, что наибольшее количество вахтовиков на месторождении было с Украины. Народ работящий, знающий своё дело, и с искромётным чувством юмора. В тех суровых условиях это было немаловажным дополнением высокой работоспособности. Один рассказывал: «Я поспорил с соседями, что когда вернусь, буду мыть ноги в шампанском. Не поверили. Ну вот. Вернулся, купил ящик. Жена демонстративно поставила тазик на крыльцо. И я мыл. Соседке аж дурно стало.» Тогда это слушать было весело, сейчас вспоминать- больно.

О национальности если кто и говорил, то в последнюю очередь, с юмором и без злости. Это я рассказываю про общую историю народа, из которой сегодняшние “капитаны управления» уроков не извлекают.

Вместо послесловия.

В моём рассказе «Последний борт» (на сайте «Риск» от 25.11.18г) о восхождении на три семитысячника в 1991-м году половина нашей команды была из России, половина- с Украины. Мы ели с одного котла, вместе мёрзли на той высоте, где даже птицы не летают. Делились пайками скудной еды, терпеливо ждали отстающих. Мы были одной командой.

И вот что теперь?

Боже, вразуми заблудшие души.

А. Тузлуков
Март 2022 года.