ФОМА ДВОЯКИЙ
10. ГРОБ ИЕШУА
СОДЕРЖАНИЕ:
На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники
и фарисеи к Пилату и говорили: "Господин! Мы вспомнили, что обманщик
тот, еще, будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну; итак прикажи
охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли
Его и не сказали народу: воскрес из мертвых"
(От Матфея Евангелие, глава 27:62-64)
Утром дня "приготовления" (пятница) накануне дня Шаббат (субботы) прокуратор Иудеи прилюдно судил в претории Иешуа из Назарета и по настоянию храмового священства, отправил "царя Иудейского" на мучительную смерть. Около полудня того же дня Иешуа пригвоздили к столбу с перекладиной.
Всю ночь Понтий Пилат не спал. Он ворочался на ложе не находя удобного положения для головы. Боль, словно кованый гвоздь, которым прибивают казнимых преступников к кресту, пронзила затылок. Встал злой на самого себя: "Хитрые иудеи провели меня, как гастата первогодка из первой шеренги, убив невиновного человека моими руками" и побрёл к внутреннему фонтану. Опустив ноги в прохладную воду и почувствовав, как боль стала стихать, Пилат вспомнил спокойное лицо Иешуа на допросе и подумал: "Никакой он не "царь Иудейский", просто знающий лекарь".
Слуга принёс сухие сандалии и, растирая ноги полотенцем, сообщил: "Пришёл первосвященник Каиафа и ждёт в галерее". Вспомнив угрозу Каиафа донести кесарю, что он помиловал "царя Иудеи", Пилат застонал. Притихшая было боль, снова пронзила затылок.
Скрывая раздражение, вызванное нежеланием видеть самодовольное лицо с козлиной бородой, прокуратор вышел на крыльцо претории. Разглядывая парадные одежды первосвященника в окружении пёстрой свиты в тени галереи, он спросил со скрытой издёвкой:
- Разве сегодня не день "шаббат", когда надо наслаждаться покоем, как предписал вам Яхве? Вы даже в преторию избегаете войти, что бы не оскверниться в доме язычника, а тут такое нарушение дня покоя, ая-яй.
Первосвященник, не опуская глаз, следя за выражением лица прокуратора, смиренно ответил:
- Мой Игемон, мы взяли на себя большой грех. Но иначе нельзя. Вчера, казнив ложного Машиаха, ты предотвратил волнения в Ерушалаиме. Но мне донесли, что его сторонники намериваются этой ночью забрать тело из гроба и объявить его воскресшим из мёртвых, - Каиафа, на миг замолк и с нажимом добавил, - тогда под его именем объявится очередной Машиах с претензиями на царство Иудейское.
- Что ты хочешь от меня? - уже по-деловому спросил Пилат, поняв нехитрый намёк.
- Выставить стражу у его гроба.
- У тебя своя стража, храмовники, вот и отправь их караулить гроб.
- Мой Игемон, ты запретил иудеям носить оружие, - извиняющее напомнил Каиафа и уважительно добавил, - а вот напасть на римских воинов никто не посмеет.
- Возьми декурию из когорты, что охраняет Храм, и сторожите свой гроб как знаете, - распорядился прокуратор и отвернулся.
Двенадцать легионеров под командованием декануса (десятника) Петрония, развели большой костёр, чтоб было светло и, чередуясь между собой, всю ночь стояли у могильного камня закрывавшего вход в пещеру с покойником. На рассвете под их ногами неожиданно вздрогнула земля, а камень с наложенной иудеями печатью осветил яркий свет. Петроний привычно построил легионеров в боевой строй. Но вместо варваров они увидели юношу в белых как снег ризах и, остолбенев, в ужасе наблюдали, как тот играючи отваливает камень, которым несколько человек с трудом закрыли вход в пещеру. Появившийся ниоткуда юноша поднял глаза на них, и они разом упали как мёртвые.
Утром первого дня Алеф (воскресенье) во дворец первосвященника прибежали посланные смотрители и в страхе донесли, что гроб пустой, тела Иешуа нигде нет, а легионеры лежат без сознания вокруг отваленного камня. Разъярённый Каифа, проклиная упившихся вином римлян, призвал начальника храмовой стражи и приказал немедленно найти учеников Иешуа и выведать, где они спрятали тело своего учителя. Отдав все необходимые указания по поиску учеников так же городским старейшинам, Каиафа, облачившись в парадные одежды, снова отправился в преторию, неподалёку от своего дворца.
Увидев понурого Каиафу, который нетерпеливо топтался в галерее, Понтий Пилат повеселел.
- Мой Игемон, легионеры напились и спали у могильного камня, поэтому тело казнённого украли, - сразу стал жаловаться первосвященник.
- Римский легионер не то чтобы пить на посту, но даже по нужде не отойдёт, пока его не сменит товарищ, - холодно ответил Пилат. - Твоё счастье, что они живы, иначе я, - он не стал продолжать фразу, вместо этого сжал пальцы в кулак перед лицом Каиафа.
- Прости Игемон, мне не точно донесли. Легионеры лежали у камня без сознания, - поправился Каиафа и просительно добавил. - Прошу тебя Игемон, прикажи им ни кому не рассказывать, что видели этой ночью. Я уже сообщил старейшинам города, что тело выкрали из гроба ученики.
- Разбирайтесь между собой сами. Меня ваши дела не интересуют, - согласился Пилат и, проводив Каиафу, с горечью подумал: "А ведь раньше между нами были хорошие отношения. А нищий плотник сделал нас врагами".
Деканус Петроний и его легионеры с суровыми лицами стояли вытянувшись в ожидании приговора. Пилат, внимательно выслушав доклад, всё же спросил:
- Вы уверены, что людей там не было и тело само исчезло?
- Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, и всеми богами и богинями, пока не потеряли сознания, мы видели только юношу в лучах света.
- Забудьте навсегда всё, что рассказали, - приказал Пилат и потёр ладонями виски. - В том, что произошло, вашей вины нет. Вы свободны от наказания, - добавил он и отпустил повеселевших легионеров. Голова снова стала наливаться пульсирующей болью. Вспомнив совет казнённого плотника опустить ноги в фонтан, прокуратор Иудеи усмехнулся и, неожиданно для самого себя произнеся: "Он воистину воскрес", направился к фонтану.
as-kurt@yandex.ru