ЖИВОЙ МАМОНТ

Рассказ напечатан в альманахе "Люди идут по свету", издан к 90 летнему юбилею МГРИ осенью 2008 года.

Посвящается геологу Виталию Хисамутдинову

Вторые сутки, я и мой попутчик Гоша Вяткин, жилистый сутуловатый мужик лет сорока, ожидали погоду в экспедиционной "заезжке". Это типичное строение, обязательное для любой геологической конторы, с низким потолком, небольшим оконцем, печуркой и сплошными нарами вдоль свободных стен, располагалось на отшибе леспромхозовского посёлка рядом с вертолётной площадкой.

Наш борт, вертолёт МИ-8, был давно загружен и одиноко мок невдалеке, опустив все свои винты чуть ли не до земли. На юге, прямо за ним, начинались отроги Саянских гор, невидимые сейчас из-за затяжного дождя.

В этом году, там, на высоких гольцах, организовывалась поисковая партия под редкоземель-ные пегматиты. Я летел туда впервые, а Вяткин сопровождал груз. За двое суток мы быстро со-шлись, нашли кучу общих знакомых, перетёрли все новости, о которых слышали или которым были свидетелями. Сам Гоха был широко известен в "бичевской" среде, этих работяг со сложной биографией, мигрирующих по обширным северно-восточным территориям, от сезона к сезону, от одного геологического начальника к другому. Он слыл хорошим конюхом, но прославился своими неординарными поступками и приколами. Не раз я слышал о его причудах. Самую ходовую байку - про въезд верхом на лошади в магазин среди праздника, рассказывали даже пришлые бичи с северов. Поэтому я с интересом приглядывался к этому серьёзному, степенному на вид и, на редкость, дружелюбному человеку. В настоящий момент Гоха слегка опух после недельного "кувыркания" в поселке, тем не менее, он был полностью доволен своим состоянием и текущей жизнью.

После обеда дождик стал стихать и мы, собрались, было, размять немного ноги, когда в дверях нарисовался длинный очкарик с впалой грудью. В одной руке он держал диковинный на вид клетчатый чемоданчик на молнии, другой неудобно обнимал куль спального мешка, так как у замусоленного чехла была оторвана ручка.

- Здравствуйте, мне сказали здесь можно переночевать, - он вежливо улыбался, оглядываясь в полутемном, с улицы, помещении.

- Проходи, мест много. Где понравится, там и падай, - Гоша перехватил у него мешок и бросил его на нары, критически осмотрел и добавил, обращаясь ко мне, - Заслуженный спальничек, сразу видно не один бич в нём помер.

- На выбор давали, другие похуже были, - отозвался парень.

- Утиль, списанный, в оборот пустили. А где сейчас другой возьмешь, народу-то, сколько на гольцы отправили - тьма, - прокомментировал Гоша, устраиваясь на одном из чурбанов возле массивного самодельного стола. - Как звать, куда путь держишь? - дав парню оглядеться, спросил он.

- Леонидом, я журналист, из Москвы, буду писать статью о геологах. Мне в конторе сказали, что завтра к ним полетит вертолет, возможно даже сегодня, - парень отвечал охотно и с подчеркнутым достоинством. - Вы его тоже ждете?

- Везет тебе, Лёня, а значит и нам повезет, мы с Лександром заждались уже, - Вяткин усмехнулся, - следующий борт будет только через пару недель, а этот позавчера должен был улететь. Вон стоит, тебя ждёт, - кивнул он в окно, - а ложка у тебя есть?

- Есть, - опешил корреспондент, - а что?

- Там на плите гречка с тушёнкой да чай, всё ещё горячее, порубай с дороги.

- Спасибо, я уже там, в столовой поел.

- Ну, как знаешь. Не заметил, когда из столовой шёл, магазин еще не закрыли?

- Не обратил внимания, спешил, небо-то проясняется, - признался Леонид.

- Примета такая есть, - вздохнул Вяткин, и начал споласкивать кружки. - Дождик хотя и перестал, да туман вверх ползет, если бы вниз упал, то завтра точняк улетели бы, - он с прищуром, как бы оценивая весомость своих слов, посмотрел в окошко, - а так неясно пока. Но, если в это время путник, угостит местных духов, побрызгает по сторонам водкой, то они устроят хорошую погоду, потому что они это дело уважают.

Я с интересом слушал Вяткина, понимая, куда он клонит. Денег у нас давно не было, а Палыч строго-настрого "попросил" продавщицу не принимать от нас дефицитную тушёнку в обмен на водку. Несмотря на то, что Вяткин говорил, не спеша и совершенно серьёзно, парень, сверкнув очками, понимающе улыбнулся.

- Ну, если спирт сойдёт, то можно и поколдовать, - он без колебания вскрыл свой куцый чемодан и вытащил алюминиевую армейскую фляжку.

- Спирт, паря, завсегда лучше водки действует на духов, - Гоха сразу же ополовинил флягу в черпак, предварительно зачерпнув из ведра водицы.

. . . Целый час он во всю рассказывал про таёжную жизнь, про злобных по весне и добрых осенью саянских медведей, про прыгающих сверху коварных рысей, и про хитрых росомах, отпугивающих собак своим зловонием. Леонид добросовестно уточнял детали, периодически чиркал что-то в зеленый блокнотик, пока его не остановил вопрос Вяткина, задумчиво разбавлявшего остатки спирта:

- А что Лёнь, уже и до Москвы дошло о нашей находке?

- Да, это замечательное открытие, уникальное месторождение, - раскрасневшийся корреспондент начал пересказывать свою будущую статью, которую он уже видно заготовил. Он говорил о необходимости для промышленности тантала, рубидия и цезия, о бурном освоении этого края, о железной дороге и горном комбинате, о превращении этого посёлка в город.

- Да я не о пегматитах, - прервал его Гоха, - их здесь навалом, если надо весь Союз обеспечим хоть танталом, хоть цезием. Ты то в своей статье об этом как раз потише, это гостайна, сырьё стратегическое, для оборонки в основном, - многозначительно протянул он, - Подписку о неразглашении давал?

- Нет, - удивился Леонид, - никто не говорил даже, что это секретно.

- Кто тебе заранее скажет, - хмыкнул Вяткин, - на месте и скажут, и подписку возьмут. У нас там, дармоедов этих, больше чем бичей.

- А как же писать тогда, если подписку возьмут?

- Будешь писать эзоповым языком, слышал, наверное, о нём, в Греции жил. Так говоришь, тебя из Академии Наук прислали?

- Нет, я из журнала "Наука и молодёжь".

- А-а, - разочарованно протянул Гоха, - значит, и ЭТО засекретили, - он выделил голосом слово "это", разливая разбавленный спирт по кружкам. - Вон в Магадане откопали в мерзлоте мамонтёнка, так на весь мир прогремело какой он целый, да какой он хороший. А у нас третью неделю как, мамонт живёт, и тишина. Засекретили паразиты.

Гоша крепко и с чувством выругался, а я поперхнулся своим спиртом, но промолчал.

- Извините, - Леонид начал протирать очки. Он уже опьянел, но здравый смысл сидел в нём прочно, - Что значит - мамонт живёт? Живой мамонт?

- Обыкновенно, живой, - пожал плечами Вяткин, - только худой очень, боимся, сдохнет, не дождётся академиков. Тут ещё погода нелётная, пол-лета можно проторчать в этих хоромах, а другой дороги на гольцы нет.

- Ну-ну, - корреспондент нацепил очки, - с Вашими духами всё понятно, а про живого мамонта рассказывайте кому-нибудь другому.

- А чё рассказывать, - зевая, Вяткин полез на нары, - завтра прилетим, руками пощупать сможешь, - и добавил уже совсем сонным голосом, - Только он вонючий, этот мамонт.

Наступила тишина, мы тоже стали укладываться.

- И откуда он у вас взялся, тоже из вечной мерзлоты откопали? - съехидничал корреспондент, ему видно не спалось, и он решил ещё потрепаться.

- Нет, из расселины одной, - сразу оживился Гоша, - как раз после майских праздников. Палыч тогда ещё два ящика водки забросил с бортом, а мы изюбря завалили, отгуляли, понятно, чин чином. А потом пахота началась - магистралку били на взрыв через весь участок. Вот от этих то взрывов один ледничёк и стронулся с места, и пополз себе еле-еле, а под ним в крутом склоне расселина была, ледничёк её, как крышкой прикрывал. Когда профиль под геофизику тянули, на неё и наткнулись. Ребята заглянули туда, а там, на дне мамонт лежит, как будто спит, весь заиндевевший. Понятно, Палыч эрдэ в Иркутск, а оттуда ответ: ждите, из Москвы вылетает комиссия от Академии Наук, и велели организовать круглосуточную охрану. За неделю ледник совсем сошёл и мамонт под весенним ветерком начал оттаивать. А тут ещё взрывы бум да бум каждый день, ну и разбудили мамонта, когда он совсем отогрелся на солнышке. В спячке видно, как медведь, был, да ещё закупоренный под ледником, да на высоте, где не воздух, а благодать Божья, вот и сохранился в невредимости. Начал реветь, буянить, оголодал за столько лет. Мы стали ему туда всё подряд бросать - ветки кедрача, мох, за травой вниз спускаться начали, работу всю забросили, лишь бы не сдох. Сейчас Палыч с боем, через Иркутск, у леспромхоза немного сена и овса выбил, в начале лета это большой дефицит, да вот погода подкачала, - Вяткин протяжно зевнул, - привезем завтра, а он того уже, копыта кверху, придётся обратно сено везти. Да что гадать, завтра прилетим, увидим.

Не зря был выпит вчера весь корреспондентский спирт, духи гор смилостивились, и подарили нам ясное утро. Вскоре подъехала полуторка с экипажем и нашим начальником. Пока лётчики возились со своим хозяйством, мы уже сидели среди ящиков, бочек и мешков, устроившись, кто как мог, так как кроме обычного экспедиционного барахла, борт был забит под завязку аккуратными кубиками спрессованного сена.

- Один лишний, - сказал усатый лётчик Палычу, - или сбрасывай четыре тюка сена.

- Вылазь! - ткнул Палыч пальцем в корреспондента. - У меня без сена Мамонт ноги протянет, а на Велосипеде много не наездишь.

- Мне надо обязательно лететь, я из Москвы уже полмесяца добираюсь. У меня командировка кончается! Это моё первое задание! - Леонид нешуточно раскраснелся, но с места не сдвинулся.

- Через пару дней комиссию к нам чёрт несёт, с ними и прилетишь. Погода наладилась, а борт им всегда подадут, - доброжелательно обратился обычно немногословный Палыч. Видно ему не очень хотелось ссаживать съёжившего корреспондента.

- Давай, давай, - ласково хлопнул его по плечу Вяткин, - видишь, мамонт важней. Если он сдохнет, а академики прилетят, то нехорошо получится. Палыча могут под суд отдать, да и нас по головке не погладят. А так ты статью о живом мамонте напишешь, тебе сенсация, а нам премию подкинут, а Палыч? - Вяткин очень серьёзно посмотрел на начальника. Тот всё понял, сплюнул и отвернулся, показывая, что разговор окончен.

- Володь, - Гоша сразу же обратился к лётчику, который терпеливо и с интересом слушал перепалку, - согласись, что для мамонта этих харчей на два-три дня, а потом тебе опять надо будет борт гнать за сеном, пока эти академики доберутся до нас.

У летуна под усами заиграла понимающая улыбка, он неопределённо махнул рукой, словно отгоняя паута, и осмотрел Леонида, как бы взвешивая его щуплую фигуру. А журналист, набычившись, переживал страшную бурю в душе - солидные и авторитетные для него люди вполне серьёзно обсуждают проблему транспортировки сена для мамонта и встречу комиссии из Академии. А с ними, наверняка, припрётся куча мастистых журналистов, и если его сейчас ссадят с вер-толёта, то кому тогда будет нужна его статья. Вот если бы первым написать о живом мамонте, то его статью перепечатают во всём мире, и автором сенсации будет он, Леонид Мамулин.

Наконец сделавшись совсем красным, он выпалил, обращаясь к лётчику: - Я месяц назад с парашютом прыгал, удостоверение и значок дали, - и ткнул себя в грудь, где действительно был значок, незаметный сразу на пёстрой рубахе.

- Ладно, раз летун, значит наш человек, беру под свою ответственность - Володя решил проявить щедрость души, - только уговор, в случае чего ты прыгаешь первым, - подмигнул он враз повеселевшему корреспонденту, и полез к себе в кабину. Вообще-то вертолётчики, не упускали случая установить, как говорил незабвенный Остап - "статус-кво", по отношению ко всем, у кого не было голубых фуражек.

Взлетели, однако, легко. Палыч начал перебирать свои бумаги, Леонид сразу же прильнул к иллюминатору, а Вяткин стал моститься подремать минут сорок. Я наклонился к нему и сквозь шум спросил: - Что Гош, Велосипед ваш на заднюю ногу хромает?

- На заднюю левую, в прошлом году отшибло, а так хороший лошак был, он её так задирает, будто педаль крутит.

- Понятно, ну а Мамонт почему, лохматый что ли?

- Здоровый просто мерин, порода есть такая тяжеловозов. Я всю жизнь с лошадьми вожусь, а такого бугая первый раз встретил. С запада откуда-то к нам попал. Не мерин, а сущий мамонт.

Я тоже растянулся среди мешков с овсом и под гул мотора и лёгкую вибрацию задремал.

Другие бичевскин рассказы: ПРЕДИСЛОВИЕ ОДЕКОЛЛОН "МАК", ТОЛЯН, ГУЛЯШКА И АВОСЬКА ТРАКТОР САМОРОДОК ПЕЧКА НАЧАЛЬНИЧЕК ДЕНЬ ГОРНЯКА ПОИСКОВЫЙ ОТРЯД. Часть 1. Димедрол ПОИСКОВЫЙ ОТРЯД. Часть 2. Сапог.