Обновление от 10.09.2017 г.
Это было в Казахстане. Я работал геологом в геологической партии.Ранней весной партия выехала на полевые работы в Акмолинскую область. Лагерь поставили на берегу реки Жабай, недалеко от села Спасское. Река неглубокая и неширокая, но даже в самые жаркие годы вода в ней не пересыхала. Берега густо заросли тальником и ракитой. В этих зарослях водилось множество мелких птиц и зайцев а в воде, в небольших плесах, довольно много плотвы и налимов. В процессе работы зайцы и рыба в значительной степени разнообразили наше консервное меню.
На второй или третий день на рассвете женская половина лагеря поднялась,
испуганная волчьим воем. Через некоторое время в большой палатке собрался весь наш небольшой коллектив. Дело в том, что несколько раньше, в одной из партий нашей экспедиции ночью волчица напала на женскую палатку и пыталась расправиться с ее обитательницами. На визг, поднятый девочками прибежал начальник партии и голыми руками задушил матерую волчицу. Она успела его сильно поцарапать, поэтому пришлось долго проходить профилактическое лечение от бешенства. За проявленную отвагу начальник получил благодарность от руководства и премию в размере пятидесяти рублей за сданную шкуру. Случаев нападения волков на людей в летнее время не было известно, поэтому стали разбираться в чем причина такого поведения волчицы,оказалось все очень просто. Местный пастух обнаружил логово волчицы и забрал двоих волчат. Проезжая верхом мимо лагеря геологов, он решил похвастаться своим трофеем, а любопытные девушки, конечно, захотели подержать волчат на руках. Естественно, ночью по запаху волчица искала своих детенышей в палатке, что ей бедной стоило жизни.
В нашем случае все кончилось благополучно, как для обитателей лагеря, так и для волчицы. В течение лета, по утрам, мы еще не раз слышали вой волчицы, но паники уже не было. Однажды так сложились обстоятельства, что весь персонал партии выехал в дальний район для выполнения срочной работы, а в лагере осталась одна женщина и две молодых собаки. На следующий день в лагерь пришла волчица, обошла все палатки, познакомилась с собаками, которые испугались и спрятались на кухне. До конца лета мы еще несколько раз видели волчицу недалеко от лагеря, но к нам она больше не приходила, возможно, потому что наши собаки возмужали и могли дать ей достойный отпор.
Местным жителям соседство с волчицей не очень нравилось, не смотря на то, что волки не приносили им никакого вреда, видимо им для питания хватало зайцев. Правда, ходили слухи, что на конеферме, расположенной в пятнадцати километрах от нашей стоянки зимой волки задрали жеребенка, но это не факт, что наша волчица была участницей этой расправы.
Прошло несколько лет, геологическая судьба снова забросила меня в район села Спасское, в составе группы ученых, изучавших рудопроявления меди, широко распространенные в этом районе. Приехали мы на место поздно вечером, и когда стал вопрос о выборе ночлега, я предложил переночевать на месте нашего старого лагеря. Мне оно запало в душу. Да и кому не понравится открыть глаза утром и увидеть буйные зеленые заросли и услышать звук текущей воды. В Казахстане это случается редко. Поужинали чем Бог послал и легли спать. Утром я встал пораньше, с надеждой поймать немного рыбы, чтобы угостить моих коллег ухой. Только спустился с крутого обрыва к воде, как услышал какой то писк. Повернул голову на звук и увидел старую знакомую волчицу и двух малышей. Одного она несла в зубах, а второй с трудом преодолевал препятствия из веток, изо всех своих сил старался не отставать от матери. Волчица вместе с детьми уходила от непрошенных гостей. Я внимательно осмотрел берег и увидел в обрыве, где у нас когда-то был погреб, добротно вырытую глубокую нору, вход в которую хорошо маскировался высокой травой. Рядом валялись небольшие обрывки заячьих шкур и даже лягушечья лапа, видимо, малыши тренировались, в ловкости, охотясь на лягушек.
После выполнения задания на этом участке, партию перебросили на южное окончание гор Арганаты. Это в пятистах километрах к юго-западу от предыдущего места работы. Как всегда, грустно было расставаться с знакомым районом, с полями пшеницы, речкой Жабай и даже с волчицей, но когда мы перевезли свои нехитрые пожитки и оглянулись вокруг, грусть сразу прошла. Нам показалось, что мы попали в сказку. На равнинах сколько охватывал взгляд росли тюльпаны всех цветов радуги и всех возможных оттенков. Вдали виднелись скалистые горы с острыми вершинами. Лагерь поставили на берегу реки Каратургай, в которой, как выяснилось потом, поймать язя весом один килограмм или щуку длинной восемьдесят сантиметров не представляло никакого труда. По берегам были заросли тальника, перепутанные плетями ежевики. В округе было много родников с отличной пресной водой, что никак не соответствовало двадцати процентной добавке к нашей зарплате за безводность, но мы протестовать не стали. На некоторых участках были небольшие осиновые рощи. По всей территории паслись огромные стада сайгаков, а их постоянными спутниками были волки. Летом волки питались мелкими зверьками, которых местные жители называют зурманами. Они являются копией сурков, но в два раза меньше ростом. Зурманы это излюбленное блюдо волков не только из-за вкусного мяса, но и потому что их легко поймать и таким образом, обучать волчат приемам охоты.
Однажды пришлось наблюдать в бинокль, как молодой волчонок охотится на зурмана, правда пришлось потерять около часа времени, но зрелище того стоило. Ночью зверьки спят в норах, а днем выходят на повехность питаться травой. Волчонок, заметив добычу, не кинулся на него сразу, а незаметно не спеша пополз к норе, закрыл ее своим телом и только тогда издал звук, похожий на лай собаки. Зурман моментально кинулся к своей норе, а волчонок только и ждал этого. Судьба зверька была решена в считанные минуты.
Вскоре довелось познакомиться с местным охотником по имени Булен. Он участник Великой Отечественной войны, служил в пехоте и стрелял практически без промахов, а работал начальником местного аэропорта и по совместительству парторгом совхоза. Самолет АН-2 прилетал один раз в день, привозил почту и немногочисленных ассажиров, поэтому у начальника аэропорта было много свободного времени, которое он посвящал охоте на волков. Охота на них была разрешена круглый год, поскольку считалось, что волки приносят большой вред овцеводству, но на самом деле это далеко не так. Охотник, сдавший волчью шкуру, получал пятьдесят рублей и лицензию на отстрел двух сайгаков. За лето Булен успевал добыть около шестидесяти шкур, и на полученные за два сезона деньги, он мог купить автомобиль "Жигули" первой модели. Машина ему была не нужна, а полученную лицензию на отстрел сайгаков он использовал осенью, для того чтобы обеспечить мясом на зиму свою семью, которая состояла из тринадцати человек.
С наступлением холодов, он приезжал ко мне на видавшем виды мотоцикле и просил карабин и грузовую машину. Он добывал по одному сайгаку на каждого члена семьи и никогда не убивал больше. На мой вопрос сколько ему нужно патронов, он всегда отвечал: "если бронебойные то десять, а если простые, то тринадцать".
Так в этом районе жили люди, волки, овцы и зурманы многие годы, не принося особого вреда друг другу. Вражда началась только тогда, когда человек грубо вмешался в установленное равновесие, почти полностью уничтожив сайгаков.
Однажды я зашел в осиновый лесок к роднику набрать воды. Пока набирал во фляжку воду, оглянулся по сторонам и увидел в кустах что-то блестящее. Это оказалась ступень ракеты, которая упала в этом районе после запуска с космодрома "Байконур". Ракета была почти целая, помята только головная часть и при падении от удара отлетела крышка одного из люков. Когда я подошел ближе, то увидел у этого люка обрывки шкурок зурманов и немного костей каких-то животных. На всякий случай постучал по ракете, но никто из нее не выскочил, после чего я заглянул внутрь. Там, недалеко от люка, находилось логово волка, сделанное из сена, прикрытого старым рваным полушубком. Рядом с этим лесочком расположена кошара, в которой зимовало около тысячи овец. До определенного момента волк не тронул ни одного барана. Я вышел из лесочка и на соседнем пригорке увидел матерого, широколобого волка с почти седой щерстью на загривке. Он внимательно следил за мной. Когда я начал размахивать молотком и стучать по камням, волк нехотя поднялся и побежал прочь. Тут-то я увидел, что он сильно хромает на правую заднюю лапу.
О своей встрече я рассказал Булену и тот поведал мне трагическую историю, оказывается это он ранил волка. В шутку мы его назвали "Космонавтом". Обычно он и все его собратья после того как зурманы залегали в спячку в своих норах, переключались на охоту за сайгаками, подбирая подранков или заболевших животных и только в крайних случаях устраивали засады на водопоях. Как-то такую засаду пришлось наблюдать, находясь в двадцати метрах от волка. Тот раз мне и молодому специалисту Володе пришлось поехать в рекогностировочный маршрут на одно из рудопроявлений вольфрама. Володя работал первый полевой сезон, быстро пристрастился к охоте на все, что съедобно и никогда не расставался с ружьем. Так было и в этот раз. Мы прибыли на место и решили переночевать в районе самоизливающейся скважины с хорошей пресной водой. На наше счастье вокруг стояли копны сена, заготовленные местными жителями. Я выбрал копну, что стояла около машины, а Володя замаскировался в копне, расположенной около лужи воды, что образовалась вокруг скважины.
Рано утром нас разбудил рев сайгаков. Так обычно они шумят, когда приближаются к водопою. Не доходя 50-60 метров до воды, стадо численностью около двухсот голов остановилось, не прекращая шума, как будто говоря, вот мы нападайте на нас. В это время вожак осторожно подошел к воде и, хлебнув один-два глотка быстро кинулся к стаду, как бы выманивая хищника из растущих вокруг воды зарослей. Когда одинокий сайгак убегал от водопоя из кустов, что находились рядом с копной, где ночевал Володя, выскочил большой волчара, но стадо было начеку и быстро набрав скорость, без потерь убежало в степь. Так остались ни с чем волк и человек, благодаря природному инстинкту вожака стада. В волка Володя не стрелял, потому что принял его за собаку.
Поздней осенью сайгаки, а за ними и волки, в том числе и мой знакомый, уходили в южные районы Казахстана, где было теплее и легче было добыть корм. Отары овец спокойно зимовали в кошарах. После ранения "Космонавт" не мог быстро бегать и охотиться на сайгаков, поэтому остался зимовать в своей берлоге, питаясь зазевавшимися птицами, мышами и другой мелкой живностью. Он четко запомнил, что в его беде виноват человек, поэтому стал беспощадно мстить своему врагу. Месть заключалась в том, что каждую зиму он находил способ, как забраться в кошару среди ночи и расправиться с ее обитателями. По официальным данным он убивал до двадцати баранов. Одного из них забирал с собой, а остальных оставлял мертвыми в кошаре, как бы говоря, что это вам наказание за мою ногу. Однажды пастух, отвечавший за эту отару, сказал мне, что волк убивал только трех- четырех баранов, а остальных съедали местные начальники,списывая потери на волка. Так создавалась легенда о больших убытках от этих хищников.
Наступили девяностые годы. Немногочисленная охотничья инспекция не работала, не было денег даже на зарплату, практически не было бензина. В результате началось массовое истребление сайгаков. Уже в средине девяностых в местах, где совсем недавно паслись тысячные стада, редко встречались единичные животные, которые, услышав гул машины, опрометью убегали в степь быстрее, чем от волка. Стали малочисленными и отары овец. Таким образом, волки в зимний период остались без пищи и им ничего не оставалось, как нападать на домашних животных. Особенно от них страдали телята и жеребята, которых фермеры не в состоянии были охранять.Самолеты по бывшим совхозам перестали летать. Гроза волков Булен переехал в соседний поселок, где стал священнослужителем в местной мечети. Вскоре он умер, а волки стали полными хозяевами в зимней степи.
Последняя моя встреча с волками произошла в верховьях реки Байконур. Закончили работу поздно осенью. Было уже довольно холодно и мы, чтобы не замерзнуть в спальных мешках, заехали на ночлег к знакомому фермеру.
За чашкой крепкого чая со сливками говорили о делах в сельском хозяйстве,
о новых порядках, об иностранцах, которые моментально кинулись изучать даже мелкие рудопроявления полезных ископаемых и, конечно, речь зашла о волках. Фермер пожаловался на то, что зимой невозможно выпустить на улицу домашний скот, несмотря на то, что он завел для охраны животных две среднеазиатские овчарки.
Утром мы попрощались с гостеприимными хозяевами и двинулись в путь на базу. Предстояло проехать по скользкой дороге около восьмисот километров.
Отъехали от зимовки километров десять и увидели в невысоких кустах, занесенных снегом баранов. Я остановил машину, подошел ближе, и мне представилась жуткая картина. Животных было восемнадцать. Все они были тяжело ранены и практически не могли двигаться. Пришлось вернуться назад
и рассказать фермеру о ночной трагедии. Он побежал в кошару и вскоре радостный вернулся, сообщил нам, что его животные все на месте. Мы поехали обратно. Вскоре с грунтовой дороги выехали на грейдер. Проехали еще немного и увидели на левой обочине дороги матерого волка, который бежал рядом с крупным курдючным бараном. Было такое впечатление, что бегут рядом два лучших друга. Волк держал барана за шерсть в области шеи, а хвостом лихорадочно бил по курдюку, как бы подгоняя барана вперед. Так продолжалось метров сто. Потом я остановил машину и выпрыгнул из кабины, прихватив с собой монтировку. "Два друга" продолжали бежать по придорожной канаве, волк только яростнее стал колотить барана хвостом. Он отпустил свою добычу только тогда, когда я кинул монтировку, а мои спутники выбежали из машины и подняли невероятный шум.
Баран сильно устал, поэтому нам удалось его поймать и осмотреть. На нем
не оказалось ни одной царапины. Стало быть волк берег здоровье барана, чтобы тот смог самостоятельно добежать до волчьей берлоги, не нести же его на себе. В это время к нам верхом подъехал пастух, мы отдали ему барана и он на ломаном казахском языке рассказал о трагедии, разыгравшейся на рассвете. Пастух был переселенцем из Монголии. Он и два его помощника гнали отару овец, численностью тысяча голов на мясокомбинат. Вечером пошел снег, поэтому они решили переночевать в этой местности. Отару охраняли две собаки. На рассвете люди услышали отчаянный лай, выбрались из кошмы и увидели как стая волков на право и на лево терзает их овец. Волков было около десятка. Бедные животные в панике бежали во все стороны лишь бы подальше от этого страшного места. У многих кровоточили рваные раны на шеях и ногах, а у некоторых были выпущены внутренности. Множество овец и обе собаки были уже мертвы. Пастухи сели на коней, стали гонять волков, и через некоторое время им удалось отбить остатки отары.
Мы подъехали к месту ночевки. Пастухи сгоняли овец в кучу и стали считать. Живых оказалось около восьмисот штук, а остальные двести либо погибли, либо разбежались по степи.
Так волки мстили человеку за уничтожение многочисленных стад сайгаков. А сделал это "человек разумный", но жадный.
Другие рассказы:
ПЛАЧ ПО САЙГЕ
АРХАР ГОША
as-kurt@yandex.ru