Но всё по порядку. Итак …

Бурятия. Шкура медведя.

После окончания СтарооОкольского геологоразведочного техникума я распределился в Багдаринскую ГРЭ Бурятского геологического управления, где отработал три года буровым мастером.

Буровая бригада.

Все три года я практически прожил в тайге безвылазно. Партии, в которых я бурил, были круглогодичные и, отбурив один участок, меня сразу перебрасывали на другой, таким макаром я побывал во многих глухих места северо-восточной Бурятии. В посёлок Багдарин выезжал только "на выхлоп" дней на десять за счёт отгулов, раза три в год. Тем не менее, за всё это время пребывания в первозданной тайге я ни разу не видел живого медведя, а видел только его свежее снятую шкуру. Это и понятно, весь зверь сразу покидал территорию, где мы появлялись, уходя далеко-далеко от шума буровой и взрывов на канавах.

Так вот, дело было на участке Сайжекон летом 1972 года. С десяток канавщиков отправились на тракторе ДТ-75 с санями за несколько км на озёра порыбачить и привезли оттуда вместе с рыбой ещё и шкуру медведя. С их слов, двое рабочих у одного из озерец наткнулись на медведя. Медведь этот дней несколько назад задрал у кромки воды, видимо на водопое, изюбря и уже наполовину сожрал его тушу. Естественно, зачуяв гостей, он сразу бросился защищать свою добычу. Хорошо, что у мужиков были с собой карабин и ружьё. Они открыли пальбу из обоих стволов и завалили медведя уже у своих ног, опустошив всю обойму.

Рисунок автора панорамы долины Сайжекон

С этой шкурой была ещё та потеха. На участке было несколько собак, которые наплодили кучу щенят. Так вот мужики решили устроить отсев среди них. Разослали шкуру на траве и по очереди бросали на неё уже хорошо подросших щенков. Большинство из них, обнюхавшись, сразу же убегали прочь. Пару щенков, прежде чем убежать, более-менее возились на шкуре, чем и спасли свою жизнь. Все были уверены, что эти щенки станут медвежатниками.

Мой первый полевой пёс Чомба

Кольский полуостров. Рёв медведя.

После 1-го курса МГРИ, летом 1977 года, наши группы РМ-76 проходила практики - геологическую в Подмосковье, геодезическую и буровую на Загорском полигоне. Мне эти практики пошли зачётом, как выпускнику техникума.

Поэтому я отправился по линии НИСа (научно-исследовательский сектор) института с маленьким отрядом на Кольский полуостров. К сожалению, записей я тогда не вёл, только сохранилось несколько фотоснимков, поэтому многие детали - имена, названия местностей, напрочь забыл. Отряд этот принадлежал какой-то "подвальной", вероятно, принадлежавшей МГРИ конторке (в то время многие геологические партии и лаборатории ютились в подвалах московских домов) и состоял из двух женщин геологинь. Одна из них была начальницей и в уже заметном "положении", тем не менее, она рискнула отправиться в настоящее "поле". Кроме меня они взяли на практику из подмосковного техникума - крупного вихрастого вьюношу и веснушчатую девчушку-кнопку, плюс эти геологини прихватили с собой повариху, первокурсницу из МГУ с гитарой, под которую та великолепно пела бардовские песни.

Отряд на фоне озера. Девушка из техникума, начальница, повариха из МГУ, геологиня, парень из техникума, а я за кадром - фотографирую.

Сначала мы добрались до города Кандолакши, а потом местные геологи всё лето нас возили на своём транспорте по разным полевым участкам по всей подконтрольной тамошней экспедиции территории. Задачей геологинь был отбор образцов из коренных пород. Они с техникумовским парнем в основном работали с керновыми ящиками, а мне доверили отбирать пробы с "корешков" канав.

Так вот, на одном таком участке местные поисковики тянули магистральную линию из канав чуть ли на километр. Канавы бились мощными взрывами. В результате получалась цепочка глубоких воронок с небольшим интервалом между ними. Взрыв захватывал и коренные породы, так, что зачищать полотно не требовалось. Начальница отправила меня опробовать эти канавы. До них было несколько километров, и я, чтоб не бегать туда-сюда по звериной тропе через невысокий, но тягучий перевал, поставил палаточку на берегу кругленького озерка вблизи "магистралки".

Вид с перевала на район работ. Рисунок автора.

На другой день после устройства своего бивака, я собрался проведать взрывников, как вдруг вблизи раздался взрыв. Я выскочил из палатки и услышал противное верещание, падающих с неба камней. Они падали вокруг моей палатки. Потом раздался новый взрыв, я бросился на открытый берег озера и задрал голову в надежде увернуться от камня. Они тут же появились на небе в виде стаи чёрных точек с визгом плюхающих вокруг меня в болотистую почву и в воду. Следующие взрывы были видимо дальше, потому что камни падали в отдалении, а потом вообще их не стало. Но я ещё постоял на открытом пространстве, пялясь в небо.

Успокоившись от пережитого потрясения, я отправился разыскивать взрывника, правда, что попал под взрывы, ему не сказал. Потом несколько дней добросовестно отбирал пробы из новых воронок, хоронясь вместе с взрывником за толстыми стволами деревьев. Когда всё закончилось, я на другой день с утра начал сворачивать свою стоянку, неспешно пакуя палатку и лёгкий туристический спальник. И вдруг услышал жуткий медвежий рёв, казалось, что он ревёт чуть ли не рядом. Я посмотрел на противоположный берег озера и увидел колыхание веток в подлеске.

Озерцо это было метров пятьдесят в поперечнике, окружённое широким болотистым бережком, сплошь усыпанной созревшей ягодой морошкой. Видимо это было личное пастбище медведя, и он, терпеливо переждав взрывы на стороне, решил наконец-то полакомиться. А когда пришёл в своё угодье и, зачуяв меня, то вежливо меня предупредил о своём появлении. Поняв его намёк, я тут же, прихватив только молоток, рысью направился к тропе и перевёл дух только на перевале.

Перевал.

Нижний Амур. Живой медведь.

После окончания МГРИ я распределился в Нижнее-Амурскую ГРЭ ПГО "Дальгеология". Экспедиция базировалась в селе Красное на левом берегу широченного устья Амура. Мне несказанно повезло, я попал в Херпучинскую партию, которая с весны начинала геологическую групповую съёмку по листам 50 000 масштаба в верховьях реки Амгунь (левобережный приток нижнего течения Амура).

Верховье реки Амгунь. Вид с вертолёта.

Первый год у меня был геохимический отряд и три лошади с конюхом, второй сезон - съёмочный отряд перемещался уже на вездеходе с водилой. Третий и последний сезон перед отчётом я с канавщиками заверял выявленные "аномалии" на двух участках.

Так вот летом 1984 года, на основном участке "Чемчикан" я впервые в жизни увидел медведя вживую. Пока горняки копали канавы, я, в промежутках захаживая окрестности поисковыми маршрутами. В один из таких маршрутов я забрался на очередной хребтик и уселся на камень, описывать точку наблюдения и перевести дух. Когда же собрался продолжить путь через распадок на противоположную сопку, то отчётливо увидел на открытом каменистом склоне крупного медведя, который задумчиво брёл по осыпи по горизонтали. Между нами был глубокий распадок и расстояние значительно больше ста метров. Две мои собаки Чапа и Чарли в это время рыскали в стланике неподалёку. День был солнечный, медведь на склоне отлично просматривался. Конечно, я вначале довольно испугался, тем более, что маршрутил один. Но паническое настроение как-то затихло, я понимал, что медведь не подозревает о моём присутствии, а на таком расстоянии он вряд ли меня зачухает. Я, не вставая с камня, понаблюдал некоторое время за его меланхоличным поведением и на цыпочках на максимальной скорости отправился обратно, откуда пришёл. Позже я тот маршрут доделал, но это был другой день. Потом в той же стороне на склоне другой сопки обнаружил большой свеженасыпанный отвал грунта, но близко к нему не сунулся, видимо медведь рыл там себе берлогу. Работали мы на Чимчикане больше двух месяцев. За всё это время этот чимчиканский медведь, ни в лагерь, ни на канавы к горнякам не приходил. Только напоследок, когда мы закончили работы и перетащили барахло на широкую седловину, где устроили площадку для вертолёта, он не удержался и напомнил нам, кто на Чимчикане хозяин.

В ожидании борта, который должен был перебросить нас на второй участок, мы увязали груз брезентом на случай непогоды. А сами ночевали в внизу в лагере. Наконец, я получил по рации подтверждение, что будет борт. Быстро собрали оставшееся снаряжение и поднялись наверх. И что мы увидели. Вся куча с нашим барахлом была развалена, а брезент изорван. Думаю, любопытному медведю нравилось драть брезент и слушать, как он трещит. Всё остальное имущество осталось целым, Развалилось только пару ящиков с пробами, видимо при падении.

Расскажу ещё один забавный случай.

Это случилось годом ранее в 1983 году уже в конце сентября на съёмке. Погода в это время в тайге стоит солнечная и умиротворённо тихая. Сопки поярусно покрываются желтизной и багрянцем. В воздухе летают паутинки, кругом ягода на любой вкус. Лепота. Мне надо было отработать дальний маршрут с подходом километров пять. И вот, иду я споро широким шагом по тропке вдоль маленькой речушки, любуюсь красотой. Собака моя челночит впереди по кустам. Вдруг она быстренько возвращается и молча, кинувшись мне под ноги, оказалась сзади. Такого поведения своей Чапы я не видел, обычно она, если что не так, подавала голос. Понимаю, впереди на тропе метрах в тридцати за кустами точно есть медведь. Я угрожающе закричал типа "угу-гу" и "ого-го" и приготовился стрелять. Одновременно отцепил закопченную консервную банку из-под болгарских персиков, в которой варил чай, и начал колотить ею по железяке молотка. Пошумев так с минуту-другую и не видя медведя, я чуть-чуть осмелел, и с воплями и бряканьем жестянки стал продвигаться вперёд к кустам. Пройдя уже изрядно, увидел растёкшуюся поперёк тропы огромную свежую лужу, красную от давленой брусники, чуть поодаль вторую, но уже поменьше. Видимо засранец, услышав мои воинственные вопли, от удивления опорожнил свой кишечник и отправился по склону на сопку за новой порцией брусники. Перешагнув неожиданное препятствие, я двинулся дальше, постукивая банкой по молотку.

Всё своё ношу с собой. Выход на базу.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ:

часть 3. КАМЧАТКА. МЕДВЕЖЬЕ ЦАРСТВО "СТРАХ И УЖАС"

часть 1. САЯНЫ. ДОГОВОР С МЕДВЕДЯММ

ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА

ПРОЗА

as-kurt@yandex.ru