Недавно я был в Городе. Для меня Город - все равно, что другое государство. Я приезжаю туда не часто и чувствую себя иностранцем. Потому на все смотрю обостренно - как ходят, как смотрят, как и о чем говорят. Вошел в маршрутный автобус через заднюю дверь и остался здесь же - у задних ступенек. Народу было ни много и ни мало - сидячие были заняты, а стоящие, в общем-то, не мешали друг другу. Сидевшие были в основном все молодые. Посмотрел на ближнее сиденье - молодая девушка держала в руках свое сокровище и бездумно перебирала картинки, водя пальчиком туда-сюда. Взгляд застыл на чем-то своем и она, в общем-то, равнодушно смотрела на мельтешение картинок, никак эмоционально не реагируя. Туда-сюда, туда-сюда, как заведенная кукла с глазами, в которых ничего не было (будто какая-то заложенная программа в голове дала сбой и требовалась оперативное вмешательство программиста или психиатра). И тогда, присмотревшись на остальных сидевших я увидел, что все они вроде как застыли, замороженные (а может завороженные, а может заторможенные, а может зачарованные, а может задолбанные, а может -…. не подберу точного слова - в общем-то, все эти слова подходят), уставившись в свои иконки и верноподданно несли службу неведомому мне богу или идолу, никого не замечая и не реагируя ни на что. Автобус покачивало, чуть заносило на поворотах, но они не отвлекались на такие мелочи и, хотя у всех картинки были разные, и можно было подумать, что и прислуживают они разным богам, что-то мне говорило - что все это один, но многоликий бог, и имя которому Гад. Потому что талмудики с мельтешащемся картинками , что бережно держали эти молодые адепты и в которые безотрывно вглядывались, почему-то назывались гад -же - ты. То ли в насмешку, то ли в знак почитания их создателю. Но я не об этом (хотя видя эту картину-службу не впервой, меня уже не охватывает отчаяние, а ощущение какой-то безнадеги) хочу написать.
Через несколько остановок через переднюю дверь в автобус вошла молодая женщина лет 25. Она села впереди, лицом в мою сторону и стала смотреть в окно. И тут только что увиденное ушло в сторону, я просто перестал его замечать. Впереди меня вошла и скромно села на свободное место, я даже не подберу слова, кто. Про нее нельзя было сказать - красавица или очень красивая (красавица - это когда всегда сравнивают с кем-то еще и выделяют среди прочих своей красивостью) - все это выглядело тусклыми потугами передать увиденное… В простеньком платьице, в простеньких туфельках, без всяких косметических ухищрений с длинной русой косой, свисавшей с груди до пояса, была живая ипостась, олицетворяющая самую суть женственности. Сама Красота Женщины. Невероятно притягательная в своей незащищенной красоте, в которой не было ничего наносного, фальшивого, искусственного. И эту красоту нельзя было назвать идеальной, которая восхищает своей безупречностью. Тут не подходили слова "гений чистой красоты". А было… - и опять не подберу слова… У меня защемило в душе - то ли от жалости к себе (почему к себе - непонятно, может быть от ощущения своего сиротства и обездоленности от увиденного), то ли от ощущения полной беззащитности и хрупкости этого чуда и желания уберечь ее, укрыть вот эту ее беззащитность.
Как? Каким чудом она смогла сохранить среди всех этих ублюдочных гаджетов вот эту свою первозданную чистоту, которую невозможно описать и передать и которая есть в каждой женщине, просто она у них спряталась где-то в глубине - испуганная, замордованная, потерявшая веру в свою привлекательность и незаменимость, а здесь была полностью явлена и обнажена. Красота всех Красот, Красота, порождающая все остальные красоты. Эта притягательность была связана не с внешним видом, а тем, что явственно светилось, высвечивалось изнутри (потому что повторю - внешней красотой она уступала записным красавицам, чьи виды назойливо, как мухи в жару, мельтешат из всех подворотен и щелей), и тут с меня разом спало все наносное, которое я явственно ощутил в себе теплом сиянии этого света, будто я исповедовался в своих грехах и омывшись в живой воде, обрел вновь свою невинную душу. Мне вспомнились слова, прочитанные когда-то и которые, безусловно, были написаны мужской рукой. Примерно это звучало так: "Когда я вижу женщину, я убеждаюсь в том, что Бог есть, ибо только Творец может создать такое чудо" (впервые прочитав, я подумал - наверное, это написано не вообще о женщине, а о любимой женщине в порыве любовной страсти и тогда, в общем-то, был простителен весь этот пафос, ведь реальность, которую я видел тогда вокруг себя, говорила немного о другом).

И глядя потаенно на Нее, внезапно в памяти срезонировали и всплыли несколько встреч в прошлом на своем жизненном пути с точно такой же невероятно-притягательной таинственной силой женской природы без прикрас наяву, обнаженной и которую невозможно спутать с влюбленностью, с восхищением или с вожделением (в первый раз я встретился с такой Красотой более 40 лет назад на берегу таежной реки у затерянной деревни, где мы остановились передохнуть и к нам вышла красивая девушка, совсем молодая, разом поразившая меня вот этой невероятной глубинной женственностью, которая вся была наяву. Она вела себя очень просто и открыто, без тени кокетства, чтобы понравиться - ей это было ни к чему, спросила откуда мы, не надо ли чего. Оказалось, что она работает в сумасшедшем доме, ухаживая за сумасшедшими, расположенном в деревне. Мы пообщались и двинулись дальше, и я еще долго вспоминал эту встречу, и я почему-то думал, что впереди будет много подобных. (А они оказались такими редкими!). Просто глядя на эту редчайшую, иную красоту, что судьба подарила мне в случайной встрече в неприметном рейсовом автобусе, я открывал для себя поновому слова Достоевского о том, что красота спасет мир. Не красота морских закатов, не красота цветов, лугов, гор и даже не внешняя красота красавиц - все эти красоты вызывали и вызывают во мне чувственное наслаждение, восхищение и желание вновь и вновь наслаждаться или обладать этой красотой. Здесь была иная красота, дарившая не наслаждение а очищение, возвращая мне или вновь возрождая во мне уже мою мужскую ипостась силы, призванной оберегать эту красоту (и ничего общего не имеющую с показушными изображениями силы накачанных бройлеров, от которых мужского остался только засохший стручок спереди, который вполне можно прикрыть узкой полоской стрингеров - по моему так они называются).
Но ведь это можно сказать и о женщинах, тоскующих уже по мужской силе и опоре, и которая никак не связана с внешней мужской красотой. Нет - не с красотой. Мне притягательна песня Оскара Бентона - она как-то по мудреному называется "Бенсонхард блюз". Написана она еще в 70-е годы и в ней сквозит вот эта сила мужского напора и нахрапистости без ужимок и эту песню ни с какой другой не сравнить и не спутать. Она обладает своей самобытностью. Есть ролик, где уже немолодой Оскар исполняет ее в небольшом баре. И там на несколько секунд показывают девушку, стоящую недалеко от возвышения, где поет Бентон , она смотрит на него и ее глаза наполнены то ли обожанием, то ли влюбленностью. В кого или во что? Вряд ли ей притягателен сам певец - он там уже выглядит потертый временем. А притягательна для нее та сила, что звучит в песне - мужская неприкрытая сила, не признающая никаких компромиссов, толерантности и терпимости. Вот эти несколько секунд ролика и высвечивают то, о чем на самом деле тоскует женщина. По настоящей или подлинной мужской силе, которой все меньше и меньше в мире пидоров и дутых героев, исповедующих ценности от лукавого, лживых улыбок и восторгов в рекламах, сбывающих всякую дрянь и хрень (мне омерзительны те, кто торгуют своим телом в рекламных роликах, а самое подлое - они втянули в это еще и детей).
Чего стоит паскудство с рекламой девочки, выброшенной несколько лет назад - продающей себя за любимый трафик Билайна, и при этом папашка и мамашка совсем непротив этой халявы - не надо же тратить деньги. Ладно бы артисты - с них спрос небольшой; их почему-то в древности запрещали, наряду с самоубийцами и проститутками, хоронить на кладбищах из какой-то неведомой мне нравственной гигиены. Продаются не артисты, а просто некто или нечто за то, чтобы привлекать фальшивыми приманками, от которых их, наверное, самих тошнит после десятого дубля или после десятого выпитого стакана хрен знает чего, чтобы заманить уж не знаю кого - баранов, папуасов или уж совсем наивных простачков. Они для меня ниже проституток - те хоть не кокетничают по поводу своей порядочности. У меня была одна знакомая проститутка, которая просто и незатейливо говорила: "Миш, а я люблю еб…ся", и эта ее "святая простота" вызывала у меня где-то даже уважение.
Есть еще такой фильм - "Бумер" называется. Крепко сколоченный фильм. Там нет ни одного положительного героя и очень обнаженно и правдиво показано, что зло порождает только зло, какие бы намерения оно не ставило перед собой (древние говорили - у доброго человека все дела прирастают к добру, у злого - все дела прирастают только ко злу, хочет он этого или нет). Герои фильма в конце почти все погибают. Но я не об этом. Во всех этих ребятах, за исключением одного, оставшегося живым, есть мужской стержень. И особенно ярко он выражен в спокойном и уверенном в себе вожаке. Там есть сцена, где ряженный псевдодесантник угрожает ему ружьем, а сам трясется от страха и застрелить даже не может видя вот эту невозмутимую, не боящуюся ничего, даже смерть, силу, спокойно смотрящего на нацеленное на него ружье.
Но я не об этом. В деревне, куда занесло четверку, живет девушка - настоящая красавица и она, увидев этого вожака, отдается ему, не потому что она потаскуха, а прочувствовав в нем вот эту силу мужскую (о которой, наверное, всегда мечтала да и мечтает каждая женщина), желает только зачать и родить от него, (потому что нет ее - этой мужской силы за сто верст вокруг, скурвилось, спилось, продалось да и просто закопано в могиле) ни на что более не надеясь.
Чудной мир. В мужчине и женщине есть все, чтобы жить, даря радость друг другу, притягиваясь друг к другу именно из-за своей инаковости и непохожести - мужественности и воли, женственности и ласки. Не надо никаких ужимок, ухищрений и приманок (символом мужского и женского единения и взаимодействия является колокол. И колокольный звон зарождается от соприкосновения символа мужского начала - "кол" с женским "коло", и это возникшее гармоничное звучание колокольного звона очищает окружающее пространство, наполняя его миром и ладом; а какой звук получается при соприкосновении двух теннисных шариков - бройлеров и подиумных красоток? Пшик - никакой).

Другие материалы: