Ообновление сайта - июль 2025 г.
НАПУТСТВИЕ ГЮЛЮНГА
СПРАВКА:
рассказ 90-х годов
"Ты можешь все, когда готов...
...Освободись от призрачных оков!"
Виктор Коксадаев.
- Пойдешь с нами? - голос Бовы был необычно густой, низкий, взгляд в упор тяжелый и вопросительно-внимательный. Адучи и Юрок насторожились и тоже прислушивались к разговору, глядя на экран небольшого телевизора в углу вагончика.
- А что там? - Данзан понимал, что у них что-то намечается, но зачем он им, ведь у них свой "бизнес", а он просто помогает Бове и охраняет одновременно его участок со строящимся двухэтажным домом.
- Вечером - Бова сурово поглядел на товарищей, будто ища подтверждения своих слов, - едем на "стрелку", надо на место поставить кое-кого.
Его друзья покивали головами и отвернулись к телевизору, где шел очередной веселый расцвеченный конкурс, то ли танцоров, то ли песенный.
Засомневаться, даже промедлить с ответом нельзя в этом случае. Данзан посмотрел прямо в глаза Бове, сказал:
- Если надо, пойду!
- Ты подумай, точно?! Сколько их будет там, не знаю, - Бова изучающее рассматривал уже почти в упор.
- Не люблю повторять.
- Ладно, - взял пульт, выключил телевизор, - так, мужики, внимание! Ты Юрок будешь за рулем, не выключай движок, Адучи возьмешь травмат(пистолет), если что - стреляй по ногам, у меня будут нунчаки, на всякий случай. Тебе биту дать? - обратился к Данзану.
- Нет, не привык к ней.
- Как хочешь, будете прикрывать мне спину, - говорил он медленно, внушительно, делая паузы, - чтобы сзади не огрели чем-нибудь. И не бойтесь пацаны, я этих "бугровцев" примерно знаю, перещелкаю по одному, и вы поможете, гурьбой,- Бова улыбнулся, наконец, иронически-оценивающе. Да, он раньше служил в каких-то спецвойсках, был высок, атлетично сложен. Коренастый Юрок и полноватый Адучи уважительно посмотрели на него и стали суетливо собираться.
Выехали из дачного поселка на "Тойоте", как только в теплый летний вечер стало темнеть, и трудно было узнать человека в соседнем дворе. Остановились на слабо освещенной дороге с кустарниками и высокими деревьями на окраине города. Бова зарядил тавмат-наган , передал Адучи на заднее сиденье, нунчаки положил в пластиковый пакет, взял в левую руку, повернулся к Данзану:
- Ну ты как, может, разомнешься? Или еще не поздно - это наше дело - можешь уйти, мы не обидимся, - он подмигнул сидящему за рулем Юрку. Тот почему то благодушно улыбался, а Адучи лениво развалившись на заднем сиденье, смотрел в окно, иногда искоса бросая взгляд на Данзана.
- Нет, да и не время уже, - Данзан подумал, что лишние движения сейчас наоборот вредны, надо просто сосредоточиться и не упускать подробностей. Он три раза, сидя, напряг все тело и расслабил его, потом проделал несколько глубоких дыхательных упражнений, не привлекая внимания спутников. Никогда ничего нельзя предусмотреть, это он знал еще с Армии, потому лишние переживания до события только забирают энергию.
Они подъехали уже в темноте к железным воротам какой-то базы, остановились недалеко, потушили свет машины.
- Посидите, я сейчас, - Бова вышел из машины и подошел к слабо освещенным воротам, постучал в окошко небольшой кирпичной проходной у ворот, потом вернулся в машину.
- Ждем, сейчас подойдет, - он повернулся опять к Данзану, глядел изучающее, серьезно, потом широко улыбнулся, ударил его по плечу, - да не дрейфь, мы кирпичи воровать будем! Проверяли тебя.
Хе-хе-кхе, - Юрок давился смехом, раскрыв рот и упираясь руками в руль - ничего, не в обиду, меня тоже проверяли, да не так, а помахаться пришлось, - а Адучи криво улыбнувшись, заискивающе и заговорщически ловил взгляд Бовы.
- Думали - скиснешь, а теперь ты наш! Давай "травму", - Бова забрал оружие у Адучи, сунул в "бардачок" машины, туда же - нунчаки.
- Ну вы Немировичи! - Данзан хмуро скользнул взглядом по всем.
- Кто? - Адучи повернулся к нему.
- Ничего, тебе не понять, - Бова уже наблюдал за воротами. Из проходной вскоре вышел пожилой мужичок в ветхой синей кепке и камуфляжной расцветки ветровке. Он махнул рукой им и пошел обратно.
- Адучи, со мной, вы ждите здесь, если что - бухаете тут! - Бова с компаньоном ушли.
Юрок закурил в темноте, открыв дверь машины и пуская дымок в звездное небо, казалось, ничуть не переживая за исход дела. Они трое вместе "крутились", как говорили сами, у каждого было небольшое свое хозяйство в поселке.
- Построю тоже себе здесь дом, - стал говорить тихо Юрок, - пусть дети учатся в городе, куда-нибудь поступят, не то, что мы - всю жизнь в селе.
- Там плохо было?
- Нормально, только, - он посмотрел в темноту придорожных кустов, будто там читал свою жизнь, сказал грустно, - никуда не смог поступить учиться, хороших учителей не было в поселке, дальше Волгограда не был нигде, да и то в Армии. Нечего вспомнить кроме пьянок да и, ты знаешь, драк еще молодым. Ты вон, учился, ездил везде, а я…, - он махнул рукой и выкинул сигарету в кусты.
- Ну, еще не вечер, - Данзан слышал эти разговоры о том, что во всех бедах виноваты все, кроме него, бедного, - все от человека зависит. А вы что артель создали, или как называется сейчас, - он не хотел употреблять заезженные термины новомодного сленга, - корпорацию, группировку?
- Да нет, просто помогаем друг другу, пока не поднимемся. Вместе легче.
Ты извини…, за шутку.
- Ладно, забыли, надеюсь - получится.
Да, может они смогут решить свои дела, подумал Данзан, хотя все же в душе сомневался, не так все просто, как иногда кажется. Ну а у него-то, считай, нет и этого, одни мечты, подрабатывает на стройке, живет непонятно где, иногда ночует у родителей. Что за время! Видимо высшие силы уже отвернулись от кого-то. Почему?
Попозже из ворот выехали два "КАМАЗа", груженые силикатным кирпичом и поехали за ними по объездной дороге города. Где-то перед дачным поселком их остановили инспекторы ГАИ, их машина стояла в зарослях ивняка. Бова вышел бодро, поздоровался с ними за руку, быстро о чем -то поговорил, и вернулся со словами:
- Я знал, что он сегодня дежурит здесь, родственник друга из мэрии, - компаньоны уважительно хмыкнули, а Данзан заметил, что Бова продолжает еще напряженно улыбаться в полумраке кабины, иногда освещающейся редкими фонарями дороги.
Кирпич самосвалы вывалили прямо во дворе, перед строящимся домом, и все легли спать в разных местах - в раскладушке, в доме на новых неустановленных дверях для дома и на стопке половых шпунтованных досок, на улице.
- В следующий раз вам завезем, - говорил Бова компаньонам, - надо тоже и вагончики привезти на участки.
До этого Данзан видел в соседнем строящемся доме похожую на Анжелу женщину, бывшую жену коллеги по прежней работе. Она была очень эффектная - густые распущенные курчавые рыжеватые волосы, большие голубые глаза с густыми длинными ресницами - мужчины ее всегда провожали взглядами, когда она приходила на работу в свой бухгалтерский отдел.
- Еврейка! - кто-то убежденно говорил иногда.
- Нет! Истинная одесситка с массой намешанной крови! - говорили опытные другие, но мало кто оставался равнодушным к ее броской красоте, или это все казалось Данзану? И те и другие, вероятно, были правы, никто не ведает всех своих истинных генеалогических корней. А утром он увидел ее через забор в одном голубом узком купальнике, почти не прикрывающем все ее округлости свежего сильного тела! Она стояла на зеленой травке и поливала себя из огородного водопроводного шланга - голову, грудь, налитые бедра и опять сверху донизу. Белая, абсолютно белая кожа молодого тела, какие писал на своих картинах Рембранд, но не такое пышное, а было подтянутое и будто светящееся, сверкающее на солнце! Она ничего не видела вокруг наверно, была близорука, носила очки на работе, только вскрикивала от восторженного ощущения здоровья и молодой силы. Данзан заворожено смотрел на нее, улыбаясь, потом тихо вошел в вагончик. Слышал раньше, что она иногда подрабатывала штукатуром на частных стройках, научившись этому мастерству, когда строила с мужем свой семейный кооператив.
Он, как "хозяин" вагончика, приготовил завтрак - калмыцкий чай, разогрел на большой сковороде вареное мясо, вскипятил шулюн. Когда приезжали компаньоны, продуктов хватало в холодильнике, а мясо было основным продуктом степняков. Просыпались, умывались, завтракали, а Бова сходил к соседу через дорогу, принес несколько бутылок водки. Друзья перестали улыбаться, когда он сказал, что это для "камазистов", сверх оплаты, чтобы всегда были наготове. Потом, отдавая деньги Данзану, сказал:
- Это пока, потом еще сниму в банке, а ты можешь бетонировать отмостку кухни и крылцо. Еда тут у тебя есть, скоро приеду! - Он был в черной майке-хулиган, плотно облегающей его крупный торс, посмотрев внимательно на Данзана, добавил: - Девок не водить, воров гонять! - в голосе были уже металлические нотки начальника. Это не было приятно Данзану, они вроде друзья, а тут он покупает его что ли? Компаньоны Бовы были почему-то молчаливы, даже хмуры. Это Данзана не интересовало, у них был свой мир.
Приехали строители-каменщики. Бригадир их, Антон, быстро поздоровался со всеми, стал обсуждать работу с Бовой. Строители разгрузили из "УАЗика" инструмент и станок, обрезающий камень для составления узора облицовочной кладки, как потом увидел Данзан. У Антона были рыжие пышные усы и серые глаза - такое встречается у калмыков. Он быстро распоряжался и так расторопными шабашниками, которые подключали станок, растаскивали кирпичи по периметру дома. Данзан тоже когда-то работал на стройке - и за что он только ни брался за эти годы!
- Лучшая бригада каменщиков города и его окрестностей! - представил немного смущенного Антона Бова друзьям, пожал ему руку на прощанье, и компаньоны стали грузиться в машину.
- Может вам аванс дать? - тихо спросил Бова Антона.
- Нет, не люблю расслаблять людей сразу, - твердо ответил Антон.
- Люблю конкретных! - восторженно-одобрительно прогудел Бова, было видно, что он с надеждой ждал этого ответа.
Данзан сделал в тот день опалубку для отмостки строящейся кухни, несколько замесов бетона хватило на половину ее периметра. Анжела несколько раз появлялась в проеме окна дома напротив, присматривалась к строителям. Вечером уехали каменщики, после ужина он решил навестить соседку. Одно окно, закрытое полиэтиленом светилось неярко на втором этаже дома. Бова все же оставил в холодильнике бутылку русской водки, на всякий пожарный случай предусмотрительного человека. Данзан не взял ее с собой - деликатность победила, а прихватил пачку печенья к чаю, что держал у себя как НЗ.
Она почти не удивилась, только тихо улыбнулась на его восхищенное приветствие:
- А я и не поняла сразу, думаю, неужели это ты?!
В той организации, где они работали, ее отдел был рядом с их, и он знал ее бывшего мужа, интеллигентного увлеченного рыбалкой и фотографией исследователя лаборатории. Что-то, помнил он, она раньше иногда заинтересованно поглядывала на него, старалась обращаться в общем разговоре часто только к нему и в столовой садиться рядом. Ее муж был каким-то отстраненным, молчаливым, необщительным, а Данзан еще мечтательным романтиком.
Она сидела на застеленном надувном матрасе, в шортах и широкой рубашке длинные курчавые волосы свободно лежали на плечах. Перед ней на широкой скамье, стоял электрический чайник, кружка, колбаса в оберточной бумаге, сладости.
- Да, это я, удивлена?
- Сейчас уже мало удивляюсь, но приятно увидеться! - голос ее был низкий и сильный, - присаживайся, - указала кивком рядом собой, - будешь чай?
- Что, много событий? - Данзан сел рядом, прислонился к стене, поискал кружку, нашел бумажный стаканчик, стал наливать кипяток. Анжела положила туда пакетик чая, вопросительно посмотрела на него.
- Как и у тебя, наверно. Вот подрабатываю на стройке - офисный работник! А ты тоже профессию сменил? - он глядела внимательно и почти по-прежнему - заинтересованно.
- Нет, просто ищу пока приемлемый вариант, - он увлеченно теперь рассматривал ее вблизи, а яркое утреннее воспоминание не давало сосредоточиться. Идеальный профиль ее носика, губ и подбородка с ямочкой настраивали воображение на ассоциации с картинами позднего голландского Возрождения. Загадочные световые оттенки рыжеватых волос и белых, то золотистых отражений ее лица и шеи будили воображение и навевали сказочные фантазии о юных феях Возрождения. Он отвернулся, чтобы не выдать волнения, стал смотреть на блики от настольной лампы на стене и свой стакан с крепким чаем.
Она тоже изучала его, чему-то улыбалась:
- Конечно, - он прихлебнул горячего чая, - время идет, но я… я ищу! Работа эта - так, я просто, может, в раздумьях, набираюсь сил или ищу направление свое, понимаешь?
- Да, в офисе тебя всегда объявляли каким-то непонятным, и у всех наших разное мнение было, - она опять тихо улыбалась, - а ты такой же - все ищешь, и что-то нашел уже?
- Нет, пока нет. Извини, мы все обо мне, а как у тебя?
- Ничего особенного, решила заработать начальный капитал, открывать свое дело потом. Что-то придумаю, муж уехал на родину, пока непонятно с ним.
- Молодец, это правильно сейчас! А женщины всегда как-то продуманней в жизни, вот для чего нужна хорошая подруга! - Данзан, усмехнувшись, глядел в ее голубые глаза, и казалось, прежнее очарование и воспоминание прежних чувств опять наполняет его.
- Да, и женщине нужна поддержка надежная, - она смотрела на него немного нежно и иронично. Он взял ее за ручку, перебирал ее длинные пальчики. Она в ответ сжала его руку, ладонь была крепкая, теплая - конечно с такой работой штукатура станешь сильной женщиной - подумал он.
- Странно, - сказал он задумчиво, - ты мне всегда нравилась, но я не показывал это, стеснялся красивой женщины, или условности - ты ведь замужем.
- Эх! И ты ничего не понял тогда, была возможность сблизиться, с мужем были только формальные отношения, но время… Я привыкаю к одиночеству. Никто уже не нужен, в чувства не верю, остыла душа.
- Как? У тебя, остыла?! - Данзан смотрел на ее милое лицо, вспоминал солнечное ее утреннее обливание, - ты полна энергии, запаса сил и еще много чего очаровательного в тебе есть! - в волнении, он обнял ее за плечи, привлек к груди. Она не сопротивлялась, помолчала, потом медленно стала освобождаться от объятий.
- Не знаю, Данзан, пока не готова, ни к чему, вот закончу объект, может, потом встретимся, посидим. - она лукаво улыбнулась, - а сейчас мне пора спать, да и тебе наверно надо отдыхать, видела, как ты упирался с бетоном сегодня.
Он допил свой чай, попрощавшись, вышел. Отмостку закончил через день, потом забетонировал крыльцо кухни под плитку. Видел Анжелу через забор, она приветливо иногда махала ручкой. Деньги закончились через неделю, у него оставались какие-то запасы гречки, сухарей, шматок соленого сала и бутылка водки. Данзан сварил с утра гречку, поджарил сало с луком, заправил кашу, это хватило еще на сутки. Денег не было даже на автобус, чтобы доехать до своего поселка или до центра города - около километра, чтобы поискать хотя бы знакомых. Анжела не стала появляться на стройке, уехала, не попрощавшись - значит, ее решение. Бригада строителей заканчивала коробку первого этажа. Подрезанный на станке, различными резцами кирпич, красиво обрамлял оконные проемы.
- То ли еще будет! - смеялся в рыжие усы Антон, - и карниз и фронтон сделаем с резьбой!
Вечером они уехали, а он лежал на продавленном диване, смотрел на экран телевизора, не понимая, о чем там говорят. Родных и друзей искать не хотелось, к матери и отцу обращаться стыдно. Бова непонятно когда еще приедет, и это не тот, с кем можно было иметь какие-то общие дела, решил он. Остается надеяться на чудо. Чудес не бывает, говорил ему племянник, гелюнг, в их спорах на эту тему, а есть обусловленность. То есть, то, что у тебя сейчас и что ты есть сейчас обусловлено предыдущими твоими действиями. Значит, сам виноват в любой своей ситуации, а, может, это все дается, чтобы сделать какой-то поворот в жизни, принять кардинальное решение? Тогда что он может сделать, осталось только помолиться, поблагодарить да попросить Всевышнего. О чем, чтобы послал лучшую жизнь, новое решение, осознание всего? Но ведь все обусловлено, и послано тебе то, что у тебя есть сейчас. Заколдованный круг какой-то, действительно, улыбнулся мысленно Данзан. Или? Или он завтра пойдет в новый, открывшийся недавно буддийский Хурул, и просто помолится. Это и будет, вероятно, обусловленное действие, пришел, наконец, к выводу Данзан. Все, решено, он заснул поздно.
Утром он выпил горячего чая, единственное, что еще оставалось у него, кроме водки в холодильнике, и пошел в другой конец города, где находился храм. Постепенно наступала жара, нагревался темный асфальт, проносились мимо дымящие выхлопными газами грузовые машины, легковые тоже не озонировали воздух. На автобус денег не было, зайцем ехать было стыдно, не привык. Когда дошел до центра, желудок его так уменьшился, что джинсы стали свободны на животе, и он подтянул ремень. Надо было еще порядком поплутать по закоулкам старого города. Ничего, думал он, не такие пустыни проходили! Он работал в пустыне Кызыл-Кумов, служил в Туркмении, это ли ему жара, а голодать - он умеет голодать по полторы суток без воды.
На прием к пожилому гелюнгу была небольшая очередь, еще он узнал, что тот не говорит на русском и калмыцком, а только на тибетском языке. Данзану главное было сделать, как задумал.
- Болеешь? - спросил по-русски пожилой, лысоватый и худощавый буддийский священник в бордовом одеянии. Ему было все равно, ведь, не будет он сейчас объяснять ситуацию жизни человеку, не понимающему его язык, и Данзан только кивнул в ответ. Гелюнга удовлетворил ответ-согласие, и он стал читать нараспев с разными интонациями священную молитву. Несколько раз он ударял в инструмент, похожий на небольшие литавры, крутил предметом, похожим на красивую погремушку с кисточкой, потом слегка стукнул по темени острым металлическим конусом и сказал:
- Все!
На вопросительный взгляд Данзана улыбнулся доброй улыбкой и прикрыл глаза.
Летняя жара опять обхватила его на выходе из священного небольшого здания на окраине города. Он не думал, куда идти. Просто пошел в обратном направлении, все равно вариантов не было, но шел уже как-то легко, с ощущением освобождения от какого-то долга или выполненной важной работы. Лето было в разгаре, воробьи весело носились над деревьями, дети ели мороженное или ездили на велосипедах по важным делам, а старики неспешно гуляли в парке или играли в домино перед домом.
Антон с друзьями закончили кирпичную кладку первого этажа и уехали, сказав, что приедут после, как будет готово перекрытие этажа. Еще три дня он питался сухарями с чаем и потом утром решил выйти в свет, то есть: или найти состоятельных знакомых, друзей, ограбить банк, найти клад или получить Нобелевскую премию за то, что он есть на Земле! Не успел выйти на улицу, как подъехал озабоченный чем-то Бова. Проверив стройку, дал немного денег Данзану за устройство отмостки и крыльца, и когда Данзан сказал, что ему нужно съездить до родителей, отвез его с вещами на автобусную остановку. Пронеслась мимо "скорая", распугивая встречные машины с дороги, божья коровка ползла по бетонному столбу у остановки по приклеенным объявлениям - от "Меняю…" к "Ищу…" - с дрожащими на ветру полосками бумаги с телефонными номерами. За остановкой остановилась белая "Волга", вышел полноватый молодой водитель в белой рубашке и брюках, направился к остановке. Он хлопнул Данзана по плечу сбоку, это был Гаря, коллега по прежней работе.
- Что делаешь?! - весело спросил и потянул за руку в машину, - пойдем, я тебя искал недавно! Есть разговор.
- Еду в поселок, пока не работаю.
- Хорошо, - он был прежний, неугомонный зачинщик разных идей, некоторые из которых все же воплотил в жизнь, - есть работа для тебя, надо ехать в другой город, там организовывается наша база, потом переведем ее сюда, а для наработки опыта, надо там побыть, согласен?
- И сколько?
- Что?
- Зарплата, - на вопрос Гаря назвал такую сумму, что, как говорится в песне Высоцкого - "Я б в Москве с киркой уран нашел, при такой повышенной зарплате…" - и это только начало, ответил - завтра могу быть готов.
- Завтра воскресенье, а вот в понедельник подгребай к офису, там будет еще сюрприз ждать, и, вначале, на недельку в командировку, не мне тебя учить, что взять в дорогу.
Мать с отцом удивились, белой "Волге", подъехавшей к дому, тогда вообще машины были не у всех, а когда он сказал, что поедет в командировку в соседний регион обрадовались и как обычно взволновались. На следующий день к дому его родителей подъехал Бова, сказал ему, что теперь будет платить больше, просто за охрану, и возьмет помощником в свое дело. Когда Данзан ответил, что нашел работу, круто повернулся и уехал. В понедельник в новом офисе его ждал земляк, с которым они одно время учились в ВУЗе, а в другом кабинете он написал заявление на работу, и на другой день они с коллегой отбыли на служебном "УАЗе" в командировку.
Анжелу он потом встречал в городе и даже приглашал на работу в офис, но все уже было по-другому. Бова закончил стройку дома, компаньоны расстались, Антон продолжает удивлять заказчиков каменной резьбой.
Когда ему приходилось неожиданно голодать или, казалось, что не было уже никакого выхода из тяжелых ситуаций, а это бывало не раз в работе на Севере и в Сибири, Данзан вспоминал пожилого сухощавого гелюнга, его добрую улыбку, его похожую на погремушку с разноцветной кисточкой ритуальную принадлежность, литавры и прикосновение металлического предмета к темечку, уничтожившего в нем все, что мешало двигаться вперед!
лето 2025 г.
as-kurt@yandex.ru